Холодомор – 2009

Я не сомневаюсь в том, что если Христос сказал, что «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным», то мир неприметно узнает то, что заказчики и организаторы и того Голодомора и этого Мора одни и те же. А исполнители, которые исполнили это чу

Мой отец уроженец с. Варваровка Днепропетровской обл., – 16 летним был угнан в Германию, где был заключен первоначально в концлагерь Бухенвальд, зато, что «украл» у Рейха килограмм картошки. Т.е. когда машина, с картошкой, вскочила в маленькую ямку, и из нее выпало несколько картошек, он с такими же, как и он, голодными остарбайтерами баура – ССсовки в душе, ее подобрали, и испекли в костре, но съесть не успели, потому что были схвачены с поличным.

Освобожден англичанами и добровольно перешел на советскую сторону, в 1945 после проверки НКВД был призван в Берлине полевым военкоматом в армию. Моя бабушка уроженка с. Верблюжка Кировоградской области, — Коваленко Ольга Федоровна, по паспорту 1913г. рождения, а по факту 1911г. Меньший ее брат принимал участие в присоединении Финляндии к СССР в звании младшего офицера НКВД, умер в звании старшого офицера КГБ. Ее муж, мой дед Миша, уроженец с. Новодмитровка, — в 1941г. не был призван в армию по причине плоскостопия, и которого коричневые фашисты, когда первый рас погнали в Германию – он сбежал, когда второй рас он опять сбежал, а когда третий рас погнали, то на сборном пункте ему сказали: «еще рас сбежишь – расстреляем».

Он сбежал и за третьим разом, и пошел не домой к моей бабушке, а за линию фронта, которая была под Москвой, перейдя которую, его после проверки НКВД сразу же послали воевать под Сталинград. Но не с оружием в руках, посколькуон был непригоден к строевой службе, а с канистрой спирта за спиной. Т.е. на передовой в разбросанных окопах заполненных преднамеренно водой лежали бойцы, и чтобы их согреть он ползал под пулеметным огнем тягая за собою на веревке канистру спирта от окопа к окопу, наливая обреченным насмерть бойцам через шлангочьку в кружки и рты спирта.

После победы под Сталинградом, назначен конюхом и в этой должности дошел за бричкой груженой боеприпасами до Берлина. Умер в 42года от хронической простуды и ранений, полученных под Сталинградом. Один из его младших братьев был старшим офицером КГБ Москвы. Села Варваровка, Верблюжка и Новодмитровка находятся в разных областях, но на одинаковом расстоянии от Кривого Рога-70км.

Когда Горбачев, с трона, объявил перестройку СССР на Союз Капиталистических Братских республик Свободных, я зашел к моей бабушке Оле, которая громко плакала, потому, что по радио, которое в народе называли «брыхунцэм», одна гражданка говорила в адрес «петлюровцев», «бендероовцев», буржуазных националистов и фашистках прихвостней, что они пользуются вседозволенностью «перестройки» и клевещут на КПСС – выдумками о каком-то еще голодоморе…

И когда я ее спросил: почему ты так горько плачешь? Она ответила: как же мне ни плакать ведь она так меня оскорбляет? И в сотый рас рассказала о том, что в 1921 и 1947гг., был сильный голод по причине неурожая. А в 1932г., был небывалый урожай на все. Ее отец поверил в светлое будущее колхозов, и сам добровольно сдал в колхоз все зерно (кум – председатель обещал, что партия не оставит их в беде). В колхозных закромах оставили, ровно столько зерна, сколько нужно было для весенней посевной 1933г., и приставили к дверям человека с винтовкой; а остальное зерно вывезли.

У не колхозников зерно осталось, и когда у колхозников уже не было чего есть, из города приехали люди в черных кожаных куртках и с колхозными – активистками совершили «роскуркуливание» «куркулей». Т.е., грабеж, в пользу голодных колхозников, тех крестьян, у которых было продовольствие. А когда у колхозников снова закончились продукты, тогда опять приехали те же товарищи в черных кожаных куртках и с теми же активистами совершили «роскуркуливание» уже «подкуркульников». Т.е. грабеж тех крестьян, у которых осталось хоть что-то вообще из продовольствия, и опять в пользу голодных колхозников. И когда были съедены последние крохи, и уже не было ни куркулей ни «подкуркульников», тогда голодные крестьяне, у которых были родственники в городе, потянулись в город за помощью, потому что в городе рабочим давали карточки, по которым они отоваривались.

Моя бабушка ходила пешком за 70км. в город Кривой Рог к родственнику, который делился крупой полученной на карточку. К весне 1933г. отоваривание карточек было постепенно урезано, до той степени, чтобы счастливый обладатель этой карточки мог едва выживать. Карточки были урезаны, чтобы жители городов были злыми как собаки перед охотой на волков, и чтобы те, у кого были родственники в селе, не могли им помогать выживать, как помогал выживать моей бабушке ее родственник.

Шахтеры и строители Криворожстали работали за тарелку супа и жили в холодных бараках из камыша, и им по вечерам бесплатно на агит – площадках показывали одно и тоже кино, про то, как в то время когда они, голодные, строят «светлое будущее», крестьяне прячут продовольствие: сало, зерно, картошку и т.п. Для одного моего коллеги по работе, все без исключения украинцы, которые говорят на родном языке – «бандеры», которые закапывали живьем в землю учителей, только за то, что те были русскими учителями, – хоть отец у него и украинец. Вот что делает, искусная в искусстве натравливания народ на народ, большевистская пропаганда.

И когда горожане начали пухнуть от голода и было создано мнение, что все без исключения украинские крестьяне – куркули и петлюровцы, которые морят горожан голодом, чтобы помешать строительству коммунизма, и тогда товарищи в черных куртках, сформировали в городах из таки как мой коллега по работе продотряды, один из которых прибыл в село моей бабушки, в котором в то время уже были съедены все коты и собаки и некоторые матери поели своих детей, «трусить» куркулей. Т.е. отымать последние крохи у умирающих от голода грудных детей и седых стариков, в пользу голодных городских рабочих. Когда они обыскивали дом моей бабушки они не нашли ни крохи, кроме 5 кукурузных кочанов спрятанных ее мамой на самый черный день в соломенной крыше ее дома, которые они конфисковали, в пользу строителей коммунизма.

Она мне говорила, что тогда в ее селе выжили только те, которые спрятали в ямах продовольствие. Ее отец не прятал ничего, потому что поверил председателю. Он был честным человеком, но голод сломал его, и когда созрели первые колоски, он ночью немного нарвал их, за кражу которых мог угодить в концлагерь ГУЛАГ. Муку из тех колосков домешали в какие-то «маторженики» из какой-то шелухи. И мама моей бабушки дала всем по кусочку тех маторжеников (Бабушка до самой смерти хранила дома сухари, и к хлебу относилась, как чему-то нечто самому святому, и вспоминала, что тогда, когда она кусала тот кусочек, то прикусила свои пальцы до крови), и приказала: остальное съедим чуть позже иначе по умираем в страшных муках от заворота кишок. Он был сильно пухлый от голода, и не выдержал запаха тех маторжеников с примесью настоящей муки, и силой отнял остальное и сьел со словами: «хоть я и умру, но зато наемся», и скончался в страшных муках на их глазах. Они дотянули до налитая первых колосков только потому, что ее мама служила у попа кухаркой и приносила домой отходы.

Бабушка говорила, что ее пытались съесть три раза. Первый раз, обезумевший от голода ее дальний родственник, но она чудом убежала, так он зарубил и сьел её тетю. И два раза, когда она ходила в Кривой Рог к родственнику за помощью, и чтобы обменять кой какие ценности (серьги, обручальные кольца и бусы), на крупу, – ее пытались съесть группировки людоедов, которые подстерегали в балках, таких как она, чтобы ограбить, а затем убить и сесть, а с остатков сварить холодец и реализовать на рынке. Она мне говорила, что по пути в город она видела на железнодорожной станции под охраной гниющие огромные горы зерна, и горы валявшихся трупов на сельских рынках, и не видела весной 1933г., ни единого не пухлого от голода сельского жителя.

После страшной смерти моего прадеда, моя бабушка убежала, чтобы выжить в Кривой Рог к родственнику, который неправдами сделал ей паспорт, без которого не принимали крестьян на работу. И пошла работать на шахту «Комсомолка», где встретила моего деда Мишу, который тоже бежал от голода из с. Новодмитровка (У деда Мишиных родителей было 14 детей, и на основании того, что у них была лошадь и бричка их «розкуркулили» т.е. конфисковали все имущество, кроме «шевченковской» хаты из лампача.), и тоже работал по незаконно сделанным документам. Он добывал руду, а моя бабушка Оля эту руду грузила лопатой в вагонетки, а затем толкала их к стволу. А из этой руды на Криворожстали выливали на экспорт огромные количества наковален и тисков, из которых в гитлеровской Германии ковали танки и пулеметы для Вермахта. Т.е. фашистский меч ковался из стали СССР.

Моей отец в 1933г. был ребенком, но он хорошо помнил то, что тогда они (дети) рыскали в поисках хоть какой  — то пищи, и ели кору с березы и листья фруктовых деревьев, и что много его сверстников умерло от употребления в пищу зеленых фруктов вместе с косточками. Он выжил толь потому, что в реке «Базавлук» водились черепахи, и он со старшим братом, который погиб на войне, научился их ловить деревянными граблями.

Я встречал многих людей, которые нечто подобное пережили сами, или слышали о нечто подобном от своих близких. Один мой коллега по работе рассказывает, что когда пришли обыскивать дом его бабушки, та успела спрятать жменю фасоли в гульку на голове, так и там нашли и конфисковали. И вот переведенное мною с украинского языка свидетельство не буржуазного украинского националиста, а русского комсомольца С. Латышева, по свидетельству которого в селах Харьковской области вымерло 75% населения, которое было опубликовано в 1990г. в книге честного коммуниста А. Мацевича под названием «Николай Скрыпник»: „Картина, которую я увидел апрельским утром 1933 г., потрясла меня, 20-летнего студента, и осталась в памяти на всю жизнь. Это было на Украине в с. Ефремовцы Харьковской области в голодное лихолетье. Я вошел в один дом и остолбенел. У самой стены на деревянной лавке лежал почти высохший ребенок лет пяти-шести, над ним склонилась мать, держа в руке нож и силясь отрезать ребенку голову. Нож и руки были окровавлены, дитя судорожно совало ногами. Она меня не видела, но инстинктивно почувствовала присутствие.

Медленно повернулась в мою сторону и сразу же с ножом бросилась на меня. На мгновение я уловил ее взгляд, она смотрела на меня и вряд ли видела меня, ее глаза были выцвелые, без всякого живого блеска, как у покойника, которому еще не опустили веки. Ее руки и ноги были настолько высохшие, что, казалось, вот-вот переломятся. Она подняла нож на меня и сразу упала, как убитая. Не помню, как я выскочил из этого дома и как долго бежал. Опомнился лишь на пороге сельсовета. Председатель и два исполнителя, которые еще не успели полностью истощиться, хотя голод уже коснулся и их внешности, безразлично сказали, что случаи, когда родители ели своих детей, в Ефремовцах не одиночные. Через час мы пошли в тот дом, чтобы зафиксировать случай людоедства, но увидели, что мать лежит на земляном полу лицом вверх с открытыми мертвыми глазами, которые будто всматривались во что-то на черном от дыма потолке. К груди она прижимала отрезанную голову ребенка…

Той весной не было двора, где бы кто-то не умер от голода. Умирали целыми семьями, некому было копать братские могилы. Мобилизованные сельсоветом люди с большими усилиями копали землю, и немало кто здесь же умирал. Неделями в хатах валялись сгнившие труппы. Смрад витал далеко от села. На начало июля в селах осталось не больше четверти населения, да и те не в состоянии были работать… “ (ст. 203). И таких печальных свидетельств тысячи.

На кануне 75 печальной годовщины была сессия городского совета Кривого Рога, на которой рассматривался вопрос выделения средств на строительство памятника жертвам Голодомора, против строительства которого от КПСС выступил депутат Цыбенко сказав следующее: „Я предлагаю для начала окончить строительство колокольни в память о погибших в Великой Отечественной войне… Уж в этой войне куда больше было жертв, чем во времена сомнительного Голодомора“. А год назад наместник Свято -Успенской Киево-Печерской лавры архиепископ Павел, когда у него попросили высказать его авторитетное мнение для читателей газеты „Коммунист“, сказал следующее: „Что касается голодомора, то, конечно же, мы молимся об упокоении всех безвинных жертв репрессий и гонений… Хочу сказать, что мы обязательно отслужим молебен, когда закончится и нынешний голодомор – уже сугубо украинский и устроенный самими украинцами“.

Да, ныне самый что ни на есть настоящий Мор, но не – Голодомор. Люди мрут от водки, наркотиков, экологии, стрессов и т.д. Сейчас полно работы, на которую берут бес всяких документов, а не так как тогда мои дедушка и бабушка, чтобы устроится на работу в шахту, за которую платили тарелкой супа, вынуждены были незаконным путем делать себе паспорта не без помощи честных коммунистов, на которых товарищи в черных куртках „списали“ голод, чтобы расстрелять всех честных коммунистов в Украине. За 17 лет „независимости“ Украины я много видел пухлых людей от водки и наркотиков, но я не видел, ни одного человека пухлого от голода.

И я каждый день вижу на помойке валяющийся выброшенный кем-то хлеб, по которому топчутся бомжи в поисках не пищи, а вторсырья, чтобы купить себе на точке под крышей МВД ширки. (Значение слова „ширка“ криворожане узнали не в „независимой“ Украине, а пик развитого социализма, когда „комсомольские правды“ писали, что в СССР – нет наркоманов, проституток и бомжей, которые тогда в России назывались – бичами, а в Кривом Роге – „труболетами“, потому что они в немереном количестве обитали в теплотрассах и особенно Криворожстали, где на них периодически устраивали облавы и выкуривали их из теплотрасс даже при помощи какого-то дыма.)

Или, чтобы купить в аптеке под той же крышей трамадола, который продается без рецепта даже детям и не без помощи таких депутатов от КПСС как Цыбонко, духовные отцы которого еще вчера взрывали колокольни и организовали самое чудовищное преступление века, которое он цинично называет „сомнительным“. Чем оскорбляет погибших и таких как я живых, за упокой которых уже публично мечтают отслужить молебен, священники „московского“ патриархата в санах Владык украинских городов, у которых в карманах ряс лежат партийные билеты членов КПСС вместе с необлагаемой налогом выручкой от продажи украинским гражданам воздуха т.е., чудотворных образков „Рождество Пресвятой Богородицы“ по цене 300 гривен, проходных в рай по 6 гривен, вымаливания умерших грешников из чистилища, освящения погребальных ям, Мерседесов, супермаркетов и особняков по цене – договорной и т.д. И если бы в Украине была действительно украинская власть, на которую уже „списывают“ и этот Мор, то такие как Цыбенко не оскорбляли бы публично миллионы замученных голодом людей, которые в 1917-21гг. спасли мир то нового средневековья.

В Кривом Роге памятников погибшим во Второй Мировой войне много, но я этим не говорю, что их достаточно, а памятника жертвам Голодомора вообще нет. Я не знаю в какой войне, в моем роду, погибло родственников больше во Второй Мировой или в бескровной, которая называется Голодомор. Но торг здесь не уместен, как торгуются люди, с сожженной совестью говоря, что тогда погибло не 10 миллионов, а только три, ну максимум пять.

Т.е. если бы в той бескровной войне против украинских мирных крестьян погиб только один такой наивны человек как мой прадед, и такой же страшной смертью какой он погиб, то и ему нужно было бы поставить памятник в напоминание о том, как поступают большевики с теми, кто искренно им верит. Мой отец и моя бабушка видели не в кино, а настоящих ССсовцев, и они рассказывали, что те поступали с ними жестоко, но я, ни когда не слышал от них, что бы ССсовцы поступали с ними так жестоко, как поступали с ними духовные отцы таких как Цыбенко.

Одна из моих коллег по работе в возрасте, которая голосует за КПСС, потому что она не хочет, чтобы пришли „биндеры“ и выселили ее из ее квартиры (Она довольно таки часто, для нашего времени, ездит, за счет профсоюза, на курорты в западную Украину, где ни разу не видела, ни каких „биндеровцев“, но она часто их видит, перед каждыми выборами, по телевизору, и читает о зверствах таковых в газете „Коммунист“.), когда по радио рас в год начинают говорить о Голодоморе, как и рас в год говорят в Японии о жертвах Хиросимы, она начинает возмущаться, громко ворча следующее: „Как вы уже надоели этим своим голодомором! а сейчас, что не голодомор?“. Но и не только я один видел, как эта „голодающая“ во время обеда в столовой отбросила ногою валявшийся целый кусок свежего белого хлеба.

Я не сомневаюсь в том, что если Христос сказал, что „нет ничего тайного, что не сделалось бы явным“, то мир неприметно узнает то, что заказчики и организаторы и того Голодомора и этого Мора одни и те же. А исполнители, которые исполнили это чудовищное преступление за паек и хромовые сапоги, не ведали, что они творят. Я верю Богу, Который сказал: „Я накажу мир за зло, и нечестивых – за беззакония их, и положу конец высокоумию гордых, и уничижу надменность притеснителей; сделаю то, что люди будут дороже чистого золота. Для сего потрясу небо, и земля сдвинется с места своего от ярости Господа Саваофа, в день пылающего гнева Его“, и потому говорю, что на Всевышнем суде, который непременно состоится, таким как эта моя коллега по работе, может быть такая же цена как и тем, которые заказали и организовали и тот Голодомор и этот Мор, если таковые не изменятся.

Я так думаю: или у перестроившихся большевиков нет тех объемов газа, или они планировали загнать Украину Холодомором в кошару республик свободных с „одной страной с единой судьбой, единой историей“. Но их вычислили и запаслись газом.

Шо я хочу сказать еще: тот мой коллега по работе, для которого все без исключения украинцы, которые говорят на родном языке – „бандеры“, которые закапывали живьем в землю учителей, только за то, что те были русскими учителями, – благодаря товарищу Путину и его К. – ПРОЗРЕЛ. Т.е. Говорит, что Путин фашист, и что если бы не было в хранилищах газа, он бы заморозил бы Украину как и Словакию.

Следующая статья будет по просьбе трудящихся:

„Голодомор в Украине и Веселые ребята“