А.Аршавин: «Зенит» и без меня достаточно хорош»

Футболист «Арсенала» и сборной России Андрей Аршавин рассказал в интервью, как прожил первый месяц в английской столице. Основные мои представления об Англии сложились, пожалуй, благодаря произведениям Конан-Дойла.

Футболист «Арсенала» и сборной России Андрей Аршавин рассказал в интервью, как прожил первый месяц в английской столице.

 — Сейчас вы уже можете признаться: когда окончательно поняли, что учить надо именно английский язык?
 — Если вы думаете, что я им занялся в связи с трансфером, то ошибаетесь. Произошло это еще года два назад.

 — И тогда в голове еще не было далеко идущих планов, связанных с возможным переездом в Британию?
 — Конкретных не было. Но об отъезде в Европу уже думал, а английский, по-моему, пригодится везде — ведь это язык международного общения. Все знающие люди подчеркивали: чем быстрее заговоришь в новой стране, тем проще будет. Но если бы даже не уехал, знание языка лишним в жизни никогда не бывает.

 — Но вы могли попасть, допустим, в Испанию, а там английский вряд ли понадобился бы.
 — Да, там пришлось бы учить испанский. Но это же здорово — знать не один, а два иностранных языка.

 — Что показывает нынешняя языковая практика: дома правильно английский учили?
 — У меня был очень хороший преподаватель. И сейчас все говорят, что я правильно строю фразы. Да, есть акцент, да, не хватает пока словарного запаса, но само построение предложений англичан удивляет: они от подобного отвыкли — свою речь всячески упрощают и укорачивают.

 — А насколько глубоко вы до приезда сюда знали английский футбол?
 — По возможности смотрел те матчи, что у нас показывали. Скажу честно — по телевизору он казался куда менее сложным. Только теперь понял, насколько же здесь все жестко и динамично.

 — Какому-то из клубов симпатизировали?
 — Особо — нет. В последние месяцы, правда, внимательнее остальных наблюдал за «Арсеналом».

 — Знали, что окажетесь в нем?
 — Очень хотел этого. Но то, что все-таки оказался здесь, иначе как чудом не назовешь. Все висело на волоске до последнего момента. Впрочем, та история съела столько нервов, что возвращаться к ней не хочется. В эмоциональном плане она мне до сих пор аукается.

 — Но ведь летом вы могли оказаться совсем в другой английской команде.
 — Практически не мог. Если зимой шансы были минимальными, то летом их не было вообще.

 — Полтора года назад, победив сборную Англии в Лужниках, вы могли себе представить, что только что огорчили страну, где будете работать?
 — И мыслей таких не было. Тогда думал только о том, что удастся, наконец, сыграть на Euro. И никто не мог знать, что впереди еще катастрофа в Израиле, мое удаление в Андорре и чудесное возрождение…

 — Есть ли у вас любимый английский футболист всех времен?
 — В свое время мне очень нравился Пол Гаскойн. И на поле, и за его пределами он был неординарной личностью.

 — Но проявления этой личности не всегда были со знаком плюс.
 — И, тем не менее, именно он мне нравился. Человек всегда был самим собой, что, на мой взгляд, в этой жизни чрезвычайно важно.

 — А что вы знали об Англии в целом? И насколько теперь виртуальные представления отличаются от реальной жизни?
 — Основные мои представления об Англии сложились, пожалуй, благодаря произведениям Конан-Дойла.

 — Но то ведь реалии вековой давности.
 — Какие-то традиции, как понял, не изменились и поныне. Еще я неплохо знаю сонеты и пьесы Шекспира, но они-то из еще более давнего времени. Представления же о современной Великобритании были самыми общими и сводились к тому, что, наверное, знает любой обычный россиянин. Что меня больше всего поразило уже в первые дни — предельная жесткость к нарушителям на дорогах. Любое, даже мельчайшее нарушение наказывается. Всюду камеры, которые не позволяют эти проступки скрыть и фиксируют то, что прошло мимо глаз полицейских. По-моему, здесь скорости выше 50 миль в час просто не бывает.

 — В России сейчас активно обсуждается интервью вашей жены, данное еще после того самого матча в Лужниках, где она не очень одобрительно отзывалась о лондонской жизни и особенно об английской кухне. Здесь его тоже все вспомнили?
 — Да, какие-то газеты попытались об этом напомнить, перепечатав то давнее интервью. Но ни в клубе, ни в моем ближайшем окружении никаких разговоров на эту тему нет. Может, просто не читали, а, может, знают, что не на каждую публикацию стоит обращать внимание. А вот по другому поводу мне Альмуния уже сказал, что его жена со мной собирается разобраться.

 — Что же это за повод?
 — Она прочла перепечатку с моего сайта, где говорилось о том, что я терпеть не могу курящих женщин и никогда не давал бы дамам автомобильные права.

 — Жена Альмунии курит?
 — Нет, слава богу. Если бы она еще и курила, мне бы точно несдобровать! А вот водить машину любит.

 — Ваша жена изменила теперь отношение к Англии или в Лондон приедет с неохотой?
 — Юля любит меня, а не место нашего пребывания. В любой город, где я буду жить и работать, она приедет с охотой.

 — Вы можете уже сформулировать свои первые ощущения от новой страны и ее столицы?
 — Так я Лондона в этот месяц практически не видел. И все мои впечатления о нем — еще из декабрьской поездки, когда удалось осмотреть город более-менее подробно.

 — Сейчас уже можно раскрыть тайну: тогда, в декабре, вы действительно побывали на базе «Арсенала»?
 — Не на базе, а в офисе на стадионе. Но это не было целью той поездки. Я приезжал для рекламных съемок, а возможность обсудить какие-то другие вопросы появилась уже по ходу дела. Что же касается моих нынешних впечатлений об английской жизни, то признаюсь честно — пока я ее толком не знаю.

 — Неужели, кроме дисциплины на дорогах, ничто за этот месяц не произвело яркого впечатления?
 — Пока все впечатления связаны только с футболом. В жизни вне поля особых событий вообще не происходило. Разве что побывал на дне рождения у Бакари Санья и с интересом посмотрел, как здесь отмечают праздники.

 — И что, сильно это отличается от того, к чему привыкли?
 — По большому счету нет — веселье, танцы, общение. Но в плане вхождения в команду то мероприятие было для меня очень важным.

 — И получается вхождение?
 — Процесс идет. Мне кажется, в «Арсенале» все относятся ко мне хорошо. Но мы ведь даже тренировались вместе всего несколько дней: перед теми матчами, в которых я не имел права играть, занимался отдельно.

 — Какие-то места здесь уже стали привычными или даже родными?
 — Разве что дорога на «Эмирейтс». Ее уже помню отлично.

 — Сами когда за руль собираетесь?
 — Машина у меня уже есть — можете поздравить. В минувшую пятницу ее опробовал. Сам доехал до стадиона, но мой попутчик Пол (он работает в клубе) пережил поездку не без потери нервных клеток. Меня все время тянуло влево, а он как раз сидел с левой стороны. Правда, трафик был такой, что при всем желании попасть в аварию было невозможно. Ползли, а не ехали.

 — То есть проблем с переходом на левостороннее движение нет?
 — Думаю, это вопрос практики. Несколько поездок — и привыкну.

 — Есть уже представление о том, каким должен быть ваш английский дом? Или все будет решать Юля — ей же в нем хозяйничать?
 — Сейчас важно понять главное: что лучше — чтобы дом был ближе к центру Лондона или к тренировочной базе «Арсенала»? Я уже смотрел несколько вариантов, но пока так и не решил. Что же касается деталей, то к ним отношусь гораздо проще и могу не обратить внимания на то, что будет потом очень важно для жизни. Поэтому окончательный выбор будем делать вместе с Юлей.

 — Когда она приедет в Лондон?
 — Где-то в середине марта. Сейчас идет оформление долгосрочной визы.

 — Потом, как я понимаю, она переберется в Лондон уже с детьми?
 — Думаю, сначала только с Артемом. Яна пока останется с Юлиной мамой.

 — Чем здесь будет заниматься Артем? С кем общаться?
 — Первое время, наверное, только с родителями. А осенью хотим отдать его в школу. Хотя тревога по этому поводу у меня есть. Как представлю ситуацию, что он никого из сверстников не понимает и его никто… Одна надежда на то, что дети схватывают язык гораздо быстрее взрослых. Леша Смертин рассказывал мне, что у его сына, не знавшего английского, проблемы были около месяца, а потом он привык.

 — А как с английским у Юли?
 — (Вздыхает.) Плохо. Мы давно говорили о том, что надо его учить, но с детьми, которые были полностью на ней, сделать это было непросто.

 — Но сейчас-то она уже занимается?
 — Пока только собирается. Но уже спрашивала, кто будет здесь ее преподавателем. Язык учить необходимо — иначе в полной мере не освоишься.

 — Понятно, что семью вы ждете с нетерпением. А чего еще здесь не хватает?
 — Питера. Перенести бы его сюда целиком — все было бы просто отлично.

 — Скучаете по родному городу?
 — Конечно. Ведь я там каждую улицу, каждый светофор знаю.

 — Есть ли что-то, чего дома не ценили, а здесь этого очень не хватает?
 — В первую очередь не хватает общения с родными и близкими. Но я его ценил и в Питере.

 — Роман Павлюченко после переезда в лондонский дом первым делом купил антенну для просмотра российских каналов. Вы собираетесь последовать его примеру?
 — Это, кстати, важная позиция при выборе дома: совсем не в каждом районе Лондона можно эту тарелку установить. А она, естественно, нужна. Причем скорее даже Юле, которая будет проводить дома больше времени, чем я.

 — Пока нет доступа к российским каналам, смотрите английские?
 — Все говорят, что это нужно делать для совершенствования языка. Но у меня элементарно не доходят руки. Все свободное время сижу за компьютером. В России я никогда столько времени в интернете не проводил! Очень благодарен людям, которые, понимая, насколько важен будет в Англии компьютер, в последний день перед моим отъездом из Питера купили его и за ночь начинили всеми необходимыми программами. Что бы я, к примеру, сейчас делал без скайпа?!

 — Теперь и язык учите интенсивнее, чем дома?
 — Если брать количество занятий, то так же — два раза в неделю. Но практика, конечно, не сравнима. Меня постоянно приглашают на ужин английские друзья, которые помогали в трансферных делах, и там говорим только по-английски.

 — Раз уж заговорили о еде — она здесь другая?
 — Естественно. Но привыкаю понемногу. Доктор на базе постоянно спрашивает, что из еды мне понравилось, что нет. Вообще все стараются помочь мне в адаптации. Иногда чувствую себя маленьким ребенком, за которым каждый взрослый пытается ухаживать. Но мне это активно не нравится — я сам давным-давно взрослый.

 — Английские рестораны сильно отличаются от российских?
 — В типично английском ресторане я пока еще не был. Мы все время попадаем то в итальянский (их здесь очень много), то в японский, то в китайский.

 — Счет за телефонные переговоры вам уже приходил?
 — Пока нет. Жду его с любопытством и некоторой тревогой. В «Зените» мои телефоны оплачивал клуб, и я мог ни о чем не беспокоиться. Тут придется платить самому, а говорить я совершенно точно стал гораздо больше. Если счет окажется близким к астрономическому, придется еще плотнее перейти на общение по скайпу.

 — Процесс посвящения новичка в «Арсенале» всегда одинаков?
 — Насколько я понял — да. Через неделю после меня пришел новый доктор — и ему тоже пришлось взгромоздиться на стул и что-то сказать или спеть.

 — Что говорили вы?
 — Ничего особенного — какие-то подходящие к случаю слова. Все, правда, требовали от меня песни, но я сказал, что стоит мне запеть — они сразу разбегутся. Тем более, что слов бы они просто не поняли.

 — Действительно ли французский язык на тренировках и в раздевалке «Арсенала» звучит чаще, чем английский?
 — На тренировках — нет, а вот в раздевалке — пожалуй.

 — Придется, значит, учить и его?
 — Дайте сначала с английским до конца совладать. А потом посмотрим.

 — Есть ли среди партнеров кто-то, кто поддерживает вас больше остальных?
 — Может быть, Коло Туре — он сейчас капитан, что добавляет ему ответственности. Но в принципе помогать стараются абсолютно все.

 — Это правда, что в обязанности капитана «Арсенала» входят подбор и запуск музыки в раздевалке?
 — Не обращал внимания на то, кто ее включает, но музыка в раздевалке действительно звучит постоянно.

 — А вы заметили, что раздевалка у вас особенная — в форме подковы, без углов, с тщательно продуманным не скользящим покрытием пола, со специальными подушечками на сиденьях? Рассказывают, что все это проектировал сам Венгер.
 — Да? Честно говоря, не обращал внимания на детали — в раздевалке удобно, и это главное. Но теперь присмотрюсь повнимательнее.

 — Кого из ваших прежних тренеров Венгер напоминает больше всего?
 — Мы пока не так много с ним общались, чтобы у меня был материал для подобных сравнений. Я же говорю — даже тренировался большую часть месяца отдельно от команды.

 — А каким стало самое яркое впечатление последнего месяца непосредственно от футбола?
 — Какое может быть яркое впечатление, если мы в моем присутствии на поле даже не забили ни разу…

 — Отношения с прессой и внешним миром устроены здесь иначе, чем в России?
 — Все строже и, если так можно выразиться, выстроеннее. Любые контакты с английскими журналистами — только через пресс-службу клуба. Пока давал англичанам только послематчевые флеш-интервью.

 — Свободного времени по сравнению с «Зенитом» больше?
 — В принципе здесь все вечера, кроме предматчевого и собственно игрового, свободны. Да и игры заканчиваются достаточно рано. Но у меня сейчас хватает всяких забот. Иногда даже с друзьями из России некогда парой слов обменяться. Учитывая разницу во времени и утренние тренировки, мы с ними просто не совпадаем. Хотя, с другой стороны, трехчасовая разница мне нравится — ты только проснулся, а в России уже что-то произошло. После же твоего отхода ко сну ничего на родине произойти уже не может — там глубокая ночь. Легче отслеживать новости.

 — «Арсенал» считается топ-клубом. Чем он отличается от «Зенита»?
 — Пока такие отличия в глаза мне не бросились. В «Зените» вне поля все тоже было организовано очень хорошо и игроки всегда чувствовали себя отлично.

 — Кто-то из игроков «Арсенала» вас удивил? Или, может, даже поразил?
 — В игровом смысле потряс Галлас — никогда не думал, что он настолько сильный защитник. А в неигровом… Любопытно наблюдать, как Робин ван Перси достает перед игрой какой-то сундучок, вынимает оттуда провода с датчиками и прикрепляет к ногам.

 — Для чего?
 — Честно говоря, не спрашивал. Но смотрится внушительно.

 — Вы наверняка не забыли свои ощущения от того матча, когда в роли наблюдателя следили за борьбой «Зенита» с «Баварией». Они сравнимы сейчас с теми, что испытываете, когда «Арсенал» играет в Лиге чемпионов?
 — Скорее всего, нет. Тогда от этого матча зависело, сыграю ли я сам в финале турнира. Сейчас же знаю, что не сыграю ни при каком раскладе. Переживаю, конечно, за команду и партнеров, но для меня сейчас Лига чемпионов — чужой турнир.

 — Ни с Хиддинком, ни с Павлюченко в Лондоне пока не общались?
 — Вспомните, как мы договаривались с вами, и сразу поймете, что сделать это довольно трудно — живем мы в разных концах, а графики команд не совпадают. Смотрите, на последней неделе «Арсенал» играл во вторник, «Челси» — в среду, «Тоттенхэм» — в четверг, потом мы и «Челси» — в субботу, а «Тоттенхэм» — в воскресенье. Попробуйте-ка найти общее «окно». Знаю, Гус хочет встретиться, но когда представится такая возможность, пока не понятно. Наши с Ромой жены, уверен, установят контакт гораздо раньше. У Юли был отключен ее обычный мобильный телефон, но только что она его восстановила, поэтому, думаю, теперь ее разговор с Ларисой — дело ближайшего будущего.

 — А не говорили ли вам в клубе, что общаться с игроком «Тоттенхэма» — моветон?
 — Нет. Отношение к «Тоттенхэму» у нас совершенно особое, вы правы. Но по поводу нежелательности контактов с Ромой никаких разговоров не было.

 — Павлюченко очень небезразлично, что пишут о нем в России. Вы тоже за этим следите?
 — Не скажу, что слежу, но, естественно, хочется, чтобы отзывы по возможности были лестными. Заслужить же их можно только хорошей игрой. Ну а что касается всяких измышлений и предвзятого отношения ко мне у ряда изданий, то они были всегда. Стараюсь никакого внимания на них не обращать. Вот только что был случай — одна газета, мягко говоря, очень по-своему интерпретировала отзыв Бородюка о моей игре. Александр Генрихович позвонил даже, чтобы объяснить, что не говорил ничего подобного, а я той статьи даже не видел.

 — Сейчас активно сватают в «Челси» Жиркова. Как считаете, это хорошо для сборной России?
 — Главное, чтобы было хорошо самому Юре. А для сборной — чем больше игроков в топ-чемпионатах, тем лучше.

 — Кого из россиян, кроме Жиркова, вы хорошо можете представить себе в английской премьер-лиге?
 — Погребняк, Денисов, Анюков, Акинфеев могут играть в любом европейском чемпионате. Что же касается того, кому конкретно подходит именно Англия, то я еще не до конца разобрался в здешнем футболе, чтобы делать такие выводы.

 — Но совершенно понятно, что как футболист вы здесь изменитесь. В лучшую ли сторону, в худшую, покажет жизнь, но изменитесь обязательно. Не отразится ли это на игре в сборной России? Ведь в «Зените» у вас была та же роль, что в национальной команде, а сейчас разница есть.
 — Пока есть. Но я очень надеюсь, что сотру ее своей игрой.

 — На чем основана эта надежда?
 — На том, что я все-таки неплохой игрок, как мне кажется. (Смеется.)

 — А присутствует ли такой стимул — кому-то что-то доказать?
 — Только себе. Мне важно понять, могу я играть в большом футболе или нет.

 — Что успели понять за первый месяц?
 — Что будет очень тяжело.

 — А разве изначально это было не ясно?
 — Если честно, об этом просто не думал. Ехал играть за большой клуб, за «Арсенал». И понимал, да и сейчас понимаю: если буду играть так, как умею, все сложится нормально.

 — То есть в своих силах уверены?
 — Иначе не стоило ехать.

 — Ваш трансфер обрушил все рекорды посещаемости спортивных интернет-сайтов, новости о нем шли на федеральных телеканалах раньше политических, газеты помещали материалы об Аршавине на первых полосах. Приятно быть ньюсмейкером номер один? И хотите ли вы такого же внимания в дальнейшем?
 — Напротив — чем меньше внимания, тем спокойнее. Хочу, чтобы поводом для статей обо мне была только достойная игра. А не так, как в последние месяцы: я и на поле-то не выходил, а стал, как вы говорите, ньюсмейкером номер один.

 — В Питере вы были футбольным царем и богом, в Лондоне стали одним из игроков одной из команд. Переживаете столь резкую смену статуса?
 — Конечно, в Питере я имел массу привилегий в быту, но специально их никогда не добивался. Все складывалось само собой, поэтому у меня нет комплексов по поводу того, что здесь особого статуса у меня нет. К подобным вещам отношусь абсолютно спокойно. Главное — утверждать свое реноме на поле.

 — За бывшим клубом следите?
 — Первую игру со «Штутгартом» отслеживал по интернету. Во время второй был на футболе — смотрел «Тоттенхэм» с «Шахтером». Но когда вернулся в гостиницу, сразу же обнаружил там диск с записью игры, которую сделал для меня один знакомый русский парень.

 — Вслед за вами летом из «Зенита» уйдет Тимощук. Можно ли безболезненно компенсировать потерю двух таких лидеров?
 — В «Зените» достаточно хороших игроков и помимо нас с Тимощуком. Без меня ведь побеждали неоднократно, а теперь вот в Штутгарте выиграли и без Тимощука. Так что все, думаю, будет нормально.

 — За Кубок УЕФА и чемпионство в России питерцы поборются?
 — Считаю, в обоих этих турнирах главные фавориты — «Зенит» и ЦСКА.

 — Русско-украинский прорыв в одну восьмую Кубка УЕФА ваше английское окружение заметило?
 — Здесь в футбольном плане все настолько самодостаточны, что до чужих клубов им дела практически нет. Вот играл «Тоттенхэм» с «Шахтером», так 90 процентов материалов в прессе было посвящено своему клубу, хотя он и проиграл первый матч, а на ответный выставил резервистов. Но всех интересовали только «Шпоры», а не «Шахтер». И так каждый раз.

 — Как часто собираетесь наведываться в Россию?
 — Специально не собираюсь. Но в отпуск, естественно, приеду.

 — А если будет, скажем, недельная пауза в играх?
 — Если недельная — конечно. Только где же ее, недельную, взять?

 — Есть ли у вас глобальная цель на этот сезон? Или собираетесь осваиваться шаг за шагом?
 — Главная цель сейчас — попасть в Лигу чемпионов следующего сезона.

 — Это общекомандная задача. А каковы личные планы?
 — Хотелось бы забить как можно быстрее. Многие ждали, что Аршавин начнет «феерить» с первого матча, но так не бывает, особенно у меня. Мне никогда ничто легко и сразу не давалось. Вспомните хотя бы, что я был первым, кого отчислил из команды Юрий Андревич Морозов. А сколько всего пришлось пережить, прежде чем попал со сборной на крупный турнир! Видимо, и здесь просто все быть не может.

 — И чего бы вы в связи с этим себе пожелали?
 — Терпения прежде всего. Терпение и труд все перетрут.

 — Если все у вас должно складываться постепенно, то предлагаю такой план: сначала был выход на поле, потом полный матч, следующим шагом станет победа «Арсенала» с вами в составе, потом — голевая передача. И, наконец, забитый мяч.
 — Мне нравится! Получается, побеждаем «Вест Бромвич» на выезде, потом передача в игре с «Блэкберном» и гол в гостях «Ньюкаслу». Хотя нет, там же еще «Рома» есть в промежутке.

 — «Рома» не в счет — это же чужой для вас турнир.
 — Тогда все нормально. А! Кубковый матч с «Бернли» после «Вест Бромвича» забыл. Впрочем, неважно — значит, забью еще раньше! В общем, ваш план принимается.

Спорт-Экспресс