Россия-Польша: кто устоит в неравном споре?

Увлекшись полемикой с Варшавой относительно сути событий, происшедших на востоке Европы 70 лет назад, в Москве не заметили другого юбилея — не менее важного для Польши и для России с точки зрения будущего каждой из этих стран.

20 лет назад в результате договоренностей «круглого стола» и прошедших после них выборов в Сейм в Польше было сформировано первое некоммунистическое правительство во главе с Тадеушем Мазовецким. Министром финансов в этом правительстве стал мало кому тогда известный экономист Лешек Бальцерович. Страна вступила на путь радикальных экономических реформ.

Что тогда происходило в России, мы хорошо помним. Уже начала понемногу захлебываться горбачевская перестройка, экономикой страны руководили советские хозяйственники, даже и не представлявшие себе, что может быть что-то другое, чем Госплан. Планы реформ оставались на бумаге — считалось, что приступить к изменению российской экономики нельзя из-за сопротивления элит других союзных республик.

А когда Россия осталась в одиночестве и ей никто уже не мешал, тоже обошлись без Бальцеровича. Недолгий гайдаровский эксперимент завершился тем, что на смену партии и отраслевым министерствам пришли кланы, в конце концов приватизировавшие не только главные отрасли экономики страны, но и само государство. При этом всех нас уверяли, что иначе и быть не могло, что в любом другом случае произошел бы страшный социальный взрыв, что в приватизации всегда выигрывают самые талантливые и способные…

И кажется, люди, захватившие контроль над российской экономикой, за эти два десятилетия и сами поверили в свои способности — только не очень знают, что с этой экономикой делать. Тех, кто считает, что я сгущаю краски, отошлю к статье, написанной главным на сегодняшний день российским либералом — президентом Дмитрием Медведевым. Обрисованная в ней картина российской экономики сегодняшнего дня — настоящий приговор нежеланию проводить реальные преобразования. Но вывод из этого приговора, начертанный августейшей рукой, прост: не будем спешить.

Именно к такому же выводу приходили все предшественники Дмитрия Медведева после крушения коммунизма — не стоит спешить, и так все хорошо и удобно. Не секрет, что управлять намного удобнее бедным неквалифицированным населением, практически так же озабоченным будущим государства, как и сама власть. Зато именно с таким населением можно обмениваться телевизионными заклинаниями. Мы молодцы — они дураки? — А как же, дурацкие америкосы! — Мы живем все лучше и лучше? — Да, мы крутые! — Мы всех побеждаем? — Россия, вперед! И все стояло, стоит и будет стоять на месте.

Я не собираюсь сравнивать Россию и Польшу по уровню жизни, остроте экономических проблем и качеству политической элиты. Очевидно, что и реформы Бальцеровича были не идеальны, и среди польских политиков немало популистов, вполне сравнимых с российскими коллегами. Мне кажется, важно другое — шансы молодых людей. Обычному молодому поляку сегодня доступно то, что в России получают лишь дети обкрадывающих ее чиновников и «олигархов» — качественное образование в лучших университетах Европы, возможность найти работу не только в собственной стране, но и практически повсюду на континенте.

Да, это тоже непросто — поступить, найти свое место в жизни. Но главное вот в чем: то, что одни получают за счет неизвестно каким путем заработанных денег, другие имеют благодаря развитию собственной страны, тому месту, которая она заняла в современном мире. Польская элита 20 лет назад оказалась способной подумать не о собственном будущем, а о будущем собственной страны.

Да, в результате эти люди потеряли власть и возможность влиять на политические процессы. За Леха Валенсу готовы проголосовать разве что несколько процентов избирателей. Либералы вроде Тадеуша Мазовецкого и Лешека Бальцеровича давно сошли с политической сцены и могут разве что делиться воспоминаниями и экспертными оценками. Но они спокойно следят за развитием собственной страны. Они видят, как подрастает новое, европейское поколение специалистов, открытых миру и вместе с тем готовых работать для собственной страны.

В такой Польше можно спокойно жить до конца дней своих. И это спокойствие — то, что как раз и отличает польскую элиту от российской, готовой «в случае чего» оставить любимую родину на произвол судьбы и прожить накопленное на виллах, заблаговременно приобретенных на ненавистном Западе.

Виталий Портников